Семь с хвостиком лет
Мне было семь с хвостиком лет, и через пару-тройку месяцев - здравствуй, школа! Мои родители снимали комнатушку в хрущёвке на пятом этаже, там мы и ютились. Хозяева были пьющие люди, маргиналы - мать и сын, Оля и Жорка, и жили в соседней от нас комнате. К тому же, Жорка был умственно отсталый девятнадцатилетний парень - ни читать не умел, ни писать, только в деньгах хорошо разбирался, сдачу из магазина всегда приносил всю до копейки. А ещё у Жорки была младшая сестра, имени не помню... Ирина, кажется, которая утонула в бассейне на Харьковской, после чего они стали сдавать лишнюю комнату. Жорка любил показывать гостям фотографии с её похорон, мол, какая красавица была сестричка! Публика по вечерам у них собиралась соответствующая, весь криминальный дворовый бомонд. Пили на кухне. Я им пел Высоцкого. Помню, один зэк учил меня считать до десяти по-турецки: Адин, двАдин, трИту, лЫту, пЯту, шАту, Ёрмэн, сЁрмэн, дык. Я-то хоть и малой был, но понимал, что одной цифры здесь как-то явно не достаёт. Родители были крайне недовольны моим общением с этими ребятками, и при случае довольно жёстко выдворяли из кухни - в комнату, давали какую-нибудь книгу и заставляли читать от сих - до сих. А меня к ним тянуло, к пьяницам и зэкам, от них пахло Новым годом и Первомаем одновременно, так я ощущал. Но однажды случилось чп.
Я сидел один дома и смотрел по телеку "Семнадцать мгновений весны", помню, на эпизоде, когда Штирлиц жёг в пепельнице плёнку с компроматом, входная дверь открылась, и вошёл пьяный и довольный как слон Жорка: в зубах торчит "прима", из носа, свисая, блестит сопля, и радости - полные штаны! В руках он держал аудио бобину, "Свема", по-моему, не буду врать... У кого-то "свиснул". Мы встретились взглядами и поняли друг друга без слов, через пять минут на хозяйском столе в комнате вовсю полыхал костёр! Горела плёнка. Жорка надел фуражку моего отца (папа служил в милиции) и представлял эсэсовца, бодро марширующего по квартире. А огонь тем временем перекинулся на шторы и кушетку, наше счастье, что в этот момент зашла соседка с четвёртого этажа, с бутылкой водки, Галя, и совместными усилиями пожар удалось потушить. Но без последствий, естественно, не обошлось.
На следующий день мама, уходя на работу, закрыла меня в комнате на ключ. Один дома, один взаперти на целых пять часов! - моя детская психика продержалась часа полтора от силы, в какой-то момент я открыл окно и по внешней стене начал перелазить на балкон, опираясь на деревянные ящики с рассадой вдоль подоконника. Вся процедура заняла не больше пяти минут, но внизу уже собрались зеваки. Помню, как истерично орала какая-то женщина: "Дитё щас упадзе и разабьецца! Чаго вы стаице!" Всё у меня тогда получилось: единственное, чтобы попасть в хозяйскую комнату, пришлось разбить форточку, - по-другому до шпингалета балконной двери было не дотянуться. Я оделся и вышел во двор, благо, знал, где спрятан запасной ключ от входной двери. Так я стал свободным.
Потом пришла мама с работы, открыла дверь и увидела пустую комнату с настежь распахнутым окном... потом ей стало плохо с сердцем, и соседи вызвали скорую... потом я вернулся домой и был жестоко наказан, но на ключ меня не запирали больше никогда.
09.08.2014. Минск