«Северное Сияние»
…А мы расчищаем свинцовые тучи
От надоевших дождей и снегов
От охуевших святых, выдающих
Небо за царство прогнивших богов…
Семь лет назад, морозным февральским вечером 2001 года, я отправился на фестиваль, который проходил в каком-то доселе не известном мне месте — в «бункере НБП». Я, признаться, слабо представлял, что это за место и где конкретно оно находится. Знал, что где-то на второй Фрунзенской, в Москве. Потоптавшись во дворах, оглядывая различные входы и выходы жилых домов и прочих строений, я наконец-то нашел нужную мне улицу и дом. Никакого «бункера» не было. Завидев двух молодых людей в высоких армейских ботинках и камуфляжных штанах, я спросил:
— Ребят, а где бункер находится, не знаете?
— Да вот он! — с удивленной мимикой ответил один из них, указав рукой на узкий вход в подвальное помещение. Ты на фестиваль? Заходи!
В это трудно поверить, но каких-то семь лет назад можно было вот так спокойно придти в штаб оппозиционной организации на рок-фестиваль и послушать музыку. Не в какой-нибудь коммерческий клуб, прикрывающийся ширмой «живой музыки», где атмосфера заставляет чувствовать себя каким-то «посетителем», а в место, где ты — гость. И все происходящее вокруг дышит какой-то непередаваемой жизненной энергией творчества и движения. Именно такие ощущения я и испытывал, прибывая в подвальном помещении на второй Фрунзенской улице. Чем так был знаменателен бункер НБП? Этого я вам не скажу — это тема для нескольких книг. Но одно отметить нужно — в бункере регулярно устраивались рок-фестивали. И на один из таких фестивалей я попал 2 февраля 2001 года.
Зайдя в небольшую комнату, я увидел несколько рядов скамеек, на которых сидели зрители. На стене висело огромное полотно ныне запрещенной НБП. На стуле сидел и играл с человек с гитарой. Посреди зала, на гипотетической сцене, которой вовсе и не было, стоял человек с микрофоном и пел, пристально смотря в одну точку на потолке. Пел что-то про шахматы:
«…Мы каким-то чудом уцелели,
Под напором вражеских атак
Мы отвоевали как сумели,
Хватит, поднимаем белый флаг
Всё, теперь присядем и покурим
Просто так на ветер помолчим
Шахматные бравые фигуры
Ждут перемещения в ночи…»(Белогвардейская)
Когда песня закончилась, сидевший около меня зритель начал выдавть бурные овации и говорить, что «Ареховский — гениален!». Тогда я не предал словам этого человека особого значения…
Владимир Ареховский — минский поэт и музыкант, практически не известный как отдельная творческая личность, но хорошо известный как автор многих хитов группы «Красные Звезды». Если вам что-то говорят названия таких шедевров «Красных Звезд» как «Последнее Лето Детства», «Жизнь под названием песня», «Московская», «Двое», «Поезд», «Страна Чудес», «Три дороги», «Эпидемия силы», то знайте — авторство сих строк принадлежит перу Володи Ареховского, а не Селиванову, как ошибочно считают многие.
А началось все с того, что в начале 90-х, в Минске, появилась новая формация молодых талантливых музыкантов, направляющими командами которой стали уже упомянутые «КЗ», а так же «Северное Сияние» — личный проект Ареховского.
Под влиянием легендарного социально-музыкального движения «Русский Прорыв», группы успешно переняли летовскую эстафету т.н. «прямого действия» — была соединена воедино философия бунта и творчества. На фоне остальных минских коллективов, в большинстве случаев распевающих о «гамбургере и ямайке» ©, новая формация открывала доселе не виданный в творчестве стиль, в котором переплетались патриотические, умеренно-националистические и романтично-философские риторики. Слушателям это явно нравилось.
Выступления «Красных Звезд» и «Северного Сияния» нередко заканчивались массовыми потасовками с представителями Белорусского Национального Фронта и других националистических группировок, которых смущал советско-ориентированный подтекст творчества и пророссийская позиция команд. На звучащие порой со сцены национал-большевистские лозунги белорусская власть одобрительно закрывала глаза. В общем, появился настоящий «рок-н-рольный фронт», в прямом смысле этого слова.
Именно тогда и были записаны самые известные альбомы «Северного Сияния» — «Скромное обаяние буржуазии» (1997), «Гиперборейский Рок-н-ролл (или «Ноги выше жопы»)» (1996), «Сказка Странствий» (1997), акустика «16:53» и многие другие.
С началом 98-го года социально-политическая тематика начала постепенно спадать, взамен давая более качественную и обдуманную музыку, хотя и не столь «горячую», как было ранее. Ареховский продолжил свою концертную деятельность уже в акустике: Концерт в «Медиуме» (1999), Выступление на фестивале «Фрески» (2001), открыли новое тысячелетие.
В этот период Владимир записал ещё два новых альбома — «Праздник Урожая» (2002) и альбом «Будетлянство» (2001), именуемый также как «Атеизм». В последнем были собраны самые главные на тот момент песни, такие как «Чевенгур», «Про Журавлей», «Рука», «Атеизм», «В августе 44-го», «Атака» и др. По мнению многих слушателей, именно альбом «Будетлянство» является наиболее глубоким и осмыслённым альбомом «Северного Сияния» последнего времени.
В настоящее время Владимир редко проводит концерты, а если и проводит, то квартирники, или же клубные выступления перед хэдлайнерами концертов. Последнее акустическое выступление состоялось 20 октября 2007 в минском музее Шемелева. По словам Владимира, им сейчас сочиняется много новых песен, и когда будет реальное желание и энергетика, то они обязательно будут записаны.
Откровенно говоря, музыкальная составляющая «Северного Сияния» явно хромает. Уж не знаю, с чем это связано, но подобная тенденция прослеживается у многих андеграундных команд из 90-х. Но текстам Ареховского надо отдать должное — они необычайно гибки, многогранны, они шокируют своей прямотой и «точностью попадания». В то же время, они не являются показателем социальных процессов происходящих здесь и сейчас. Нет. Песни Ареховского — это уникальное, самобытное явление из дремучих болотистых лесов Белоруссии. Девственное и нетленное.
Прислушайтесь к ним. Они того стоят.
Василий Макогон, Денис Ермолаев,
статья для www.nazbol.ru